Объял рассвет застывшую округу.
Воздушным пухом стелется туман.
И, кажется мне, сосны друг за другом
Идут купаться в розовый лиман.
Трава в росе, как на ресницах слёзы.
Стук дятла, как удары молотком.
И, как у женщин, почки у берёзы
Налиты словно груди молоком.
На дальнем небе вспыхнули зарницы.
Гроза наш край проходит стороной.
Проснулся день, и так запели птицы,
Как только могут петь они весной.
Густеет воздух запахами трав.
Висит настой душистый над листвою.
И солнце, синь тумана разорвав,
Вздымается над сонною землёю.
Построившись в неровные рядки,
Под звон зари, загадочны и броски,
Накинув шелковистые платки,
Плывут опушкой русские берёзки.
За ними вслед, где часто по ночам
Тоскливо стонет тёмная трясина,
Бредёт навстречу утренним лучам
Колдунья леса – звонкая осина.
Волшебный дуб под царственным щитом –
Тяжёлою раскидистою кроной –
Застыл скалой в молчании святом
На гордом гребне бархатного склона.
Я слышу птиц под куполом дубрав.
Я опьянён простором и свободой.
Густеет воздух запахами трав,
И вся душа сливается с природой.
Играет вечер красками заката.
Уходит вдаль дороги полотно.
И волнами река у переката
Шлифует неподатливое дно.
На листьях пляшут солнечные блики.
В бездонном небе катится луна.
И чутких птиц встревоженные крики
В лесном массиве глушит тишина.
Висит настой черёмухи душистой.
Сосна в траву отбрасывает тень.
И будто диво сказочное мшистый
Застыл страшилой на поляне пень.
Как вдохновенны прелести природы!
Восторг души, начало всех начал.
Мне жаль до боли в молодые годы
Я этой красоты не замечал.
Задумчиво стою у переката.
В дыхании реки ищу ответ.
Неповторимо таинство заката,
Но мне милее торжества рассвет.
В карете бархатное лето,
Позолоченное листвой,
Неслось серебряным рассветом
По запылённой мостовой.
Лучи с небесного откоса
Касались загорелых спин,
В девичьих утопали косах
И плавились в листве рябин.
В садах желтела облепиха,
На грядках вяли огурцы.
А под стрехой до боли тихо:
Молчали взрослые птенцы.
Хочу остановить карету,
Но бег времён неумолим.
Неповторимо бабье лето,
Как миг любви неповторим!
На листьях золотых
В кустах повисло солнце.
Кроваво-красный цвет
Волнующе колюч.
Ленивый ветер стих
И не стучит в оконце,
В полнеба – ясный свет,
1В полнеба – груды туч.
В природе – перекос:
И солнышко, и дождик.
Шальная красота
Покоя не даёт.
Я еду на покос,
Держу коня за вожжи.
Пол-луга – сухота,
В пол-луга ливень льёт.
Трава шумит волной.
Кричит тревожно птица.
Уходит в синий вечер
Дорога, как межа.
А слева – дождь стеной,
А справа луг искрится,
А в середине я
На острие ножа.
Мне не забыть цветенье липы,
Ручья картавый говорок,
Подвод предательские скрипы
И красный клевер у дорог.
Поля проклюнувшей пшеницы,
Шум неустанный тракторов
И крики ошалелой птицы,
И рёв не доенных коров.
Постройки, вросшие в крапиву,
Благоухающий пырей,
И вечно плачущую иву,
И стон колодцев-журавлей.
Я помню саженцы-деревья,
За домом садик небольшой.
Люблю тебя моя деревня.
Люблю всей русскою душой!
Ушедший в вечер день
Обратно не вернётся.
Разлитый аромат
Не соберут цветы.
Не скроет землю тень,
Лишь солнце улыбнётся
И, падая в закат,
Позолотит кусты.
Какое-то мгновенье
Листва играет в бликах,
Но вечер постепенно
Ложится на крыло.
Вокруг ни дуновенья.
И тихим чёрным ликом
Приходит ночь на смену
В забытое село.
Ни огонька, ни скрипа,
Умаялась скотина,
Одни собаки чутко
Усадьбы стерегут.
И что-то шепчет липа
Над крышей у овина,
И, припозднившись, утки
Тревожат тёплый пруд.
Тонуло солнце в зарослях залива.
В долину полз вуалевый туман.
В немой тоске над речкой выла ива
И словно демон высился курган.
Гулял сквозняк. Осины трепетали.
Взошла слепая рожица луны.
А вечер плыл, размазывая дали,
Окутывая в траур валуны.
Играли тени на седой поляне.
Плотней сгущалась сумерек стена.
Настоянная на крутом тумане,
Висела над заливом тишина.
Река несла задумчивые воды.
Захлёбывался пеной перекат.
Бежали дни и складывались в годы…
А я, как солнце, уходил в закат.
Весна, зимы седой соседка,
Щекою тёрлась о крыльцо.
А мне черёмуховой веткой
Смотрела Родина в лицо.
Кормились гуси возле речки,
Гнил покосившийся амбар.
Колол отец дрова для печки,
Мать раздувала самовар.
Какой покой объемлет душу!
Куда там шумная Москва!
Лишь квохчет у ограды клуша,
Да с ветром шепчется листва.
Дрожит на солнце паутина,
И от черёмухи бело.
И ждёт, и не дождётся сына
Осиротевшее село!
Первый снег удивит,
Как сюрприз, как нежданное чудо,
Словно пух лебединый опустится тихо с небес.
Сонный пруд заблестит,
Как в оправе серебряном блюдо,
И оденется в белое насмерть простуженный лес.
В подвенечной фате,
Как невесты застынут берёзы.
И поля одеялом прикроют замёрзшую грудь.
Поплывут по воде,
Растворяясь снежинки, как слёзы,
Только скоро и водам холодным придётся уснуть.
Жизнь замрёт до весны,
Как медведь засыпает в берлоге.
Будет ждать терпеливо природа возврата тепла.
Лишь под кроной сосны,
На лесной позабытой дороге
Осторожная белка тревожно глядит из дупла.